"Последнее воскресение": графиня изменившимся лицом бежит пруду

В России Льва Николаевича уже давным-давно возвели на пьедестал величия, назвали "нашим всем", да там, на пьедестале, и забыли. Ну, правда, что сейчас знает о писателе среднестатический молодой россиянин? Что Толстой был граф, у него была борода, он не ел рыбы и мяса и ходил босой? Что он портил деревенских девок на сеновале, а в перерывах строчил огромные кирпичи романов, на треть состоящих из французского языка, которые проходят в школе и которые вряд ли дочитала до конца даже сама учительница литературы? И вряд ли много найдется людей, которые могут говорить о "Войне и мире" без вколачиваемых садистами от среднего образования эпитетов "мысль семейная" и "дубина народной войны". Охладела Расея-матушка к великому писателю, на юбилей его рождения не было пышных празднований, как в юбилей, скажем, Пушкина. А вот на загнивающем Западе Толстой по-прежнему является писателем почитаемым, любой уважающий себя американский интеллектуал на полке держит "Анну Каренину", а то и "Крейцерову сонату", в то время как интеллектуал российский вряд ли самостоятельно осилил что-то дальше "Филиппка".

Досадно, конечно, что выдающаяся фигура графа Толстого, чьи книги и мысли оказали влияние на Мартина Лютера Кинга и Махатму Ганди, является теперь все больше персонажем голливудских киноделов. Но, как говорится, чем богаты, тем и рады. Фильм "Последнее воскресение" (опять вольная интерпретация переводчиков названия Last station), так удачно снятый в юбилей рождения писателя, в России пошел в прокат в 100-летний юбилей его смерти. В основу лег одноименный роман Джея Парини, написанный по дневникам самого писателя, а также членов его семьи. Автор пытался осмыслить последние дни жизни русского философа, причины, по которым он внезапно покинул поместье в Ясной Поляне. Изначально на роли Льва Николаевича и Софьи Андреевны планировались Энтони Хопкинс и Мерил Стрип, но потом их кандидатуры отпали. Наверное, это и к лучшему, как-то странно было бы видеть философа непротивления злу насилием с прищуром Ганнибала Лектера, который, того гляди, еще скажет что-нибудь вроде: "Quid pro quo, Сlarice". Независимый режиссер Майкл Хоффман утвердил на эти роли канадца Кристофера Пламмера и британскую подданную с русскими корнями Хелен Миррен.

Фильм о русских, снятый иностранцами, да еще не в России, нарывается на скепсис в первую очередь от русских – сколько мы уже видели ушанок, балалаек и медвежьей кавалерии. Однако, несмотря на то, что под Ясную Поляну загримировали пейзажи немецкой земли Саксонии-Анхальт, а актеры не могут нормально произнести отчества, явной клюквы в фильме нет. Ну, разве что березки ухоженные, и МакЭвой, играющий секретаря Валентина Булгакова, как-то слишком много слезы пускает, стараясь изобразить загадочную русскую душу.

Проблема в другом. Главным минусом фильма, как это ни парадоксально, является его главный плюс – Хелен Миррен. Елена Васильевна устроила из фильма свой бенефис, перетянув одеяло на себя практически целиком. Знаете, вот так бывает, что яркая игра одного актера вредит всему фильму целиком, потому что другие персонажи смотрятся бледно и не могут по-настоящему раскрыться. Но это вина не Миррен, а скорее режиссера, который не смог наиболее удачно скомпоновать повествование, чтобы экранного одеяла хватило всем. Несмотря на то, что по сюжету вроде как предполагалось на первый план вывести Булгакова и его отношений с девушкой из секты толстовцев и мемуарами писателя, на первом плане всегда оказывается жена Толстого. Софья Андреевна в исполнении Хелен Миррен – настоящий демон в юбке, она бьет посуду, устраивает истерики и картинно топится в пруду, отравляя последние дни ее великого мужа. Но при этом она его, конечно, любит, просто она – натура страстная и живая, полная противоположность своему умиротворенному мужу.

Лев Толстой Кристофера Пламмера напоминает ушедшего на покой Гэндальфа Серого, которого до чертиков достали поклонники, церковники, жена, которая хочет оставить права на его многочисленная литературное наследство в семье, сподвижник Чертков, который хочет прикарманить его достояние, пуританка дочь. Ему хочется одного – покоя и умиротворения, потому он и пускается в свое последнее путешествие. Несмотря на то, что фильм вроде как о Толстом, самого писателя на экране не так уж много, и потому Пламмеру за такой короткий период не удалось обозначить величие и противоречивость фигуры мыслителя из Ясной Поляны во всей полноте. Стоит отметить работы Пола Джиаматти, традиционно отлично сыгравшего толстовца Черткова, и Джеймса МакЭвоя, который уже обрусел окончательно. Нельзя назвать это их лучшими ролями, но сыграно все чисто и мастерски.

Фильм  получился ровный  и профессиональный. В нем достаточно техники и не так много страсти и вдумчивого понимания. Однако полного понимания загадочной русской души нет и у самих русских, что уж там говорить о западных режиссерах. Хоффман не ударялся в крайности, и это слегка повредило фильму, ведь история любви – это история страстей и крайностей. Но уже того, что сделано, достаточно, чтобы рекомендовать фильм к просмотру любому человеку, который хочет судить о русской литературе не только по сборнику "100 золотых школьных сочинений".

Корреспондент MORS'а смотрел фильм в новосибирском кинотеатре "Синема Парк".

"Последнее воскресение" в кинотеатрах Новосибирска

"Последнее воскресение" в кинотеатрах Омска